Демокртия

Сегодня почти каждая страна заявляет о том, что в ней правит демократия. Каждый глава государства чуть ли не хвастается этим. Везде демократия. Замечательно, не правда ли? Но что такое демократия?

В 1949 году Джордж Оруэлл написал политическую фантастику под названием «1984». В этом романе правительство изымает из оборота некоторые слова, чтобы было легче контролировать массами. Представьте себе, что со словарей исчезнут слова «война», «насилие», «убийство» и так далее, но останется слово «мир». Как вы назовете ситуацию, когда идет война? Вы не можете сказать «идет война», потому что такого слова не существует. Вам придется сказать «здесь не мир». Фактически, вы пользуетесь в описании проблемы словом, обозначающим решение проблемы. Полное безумие, не так ли? А что если именно это сейчас и происходит?

Мне как то довелось побеседовать на данную тему с одним человеком старше по возрасту.

— Какая у нас форма правления?
— Демократия
— Хорошо. Почему?
— Потому что есть возможность избирать голосованием, к которому мы очень долго и упорно шли.
— Ладно. Кто получил право голоса?
— Народ.
— И кого народ выбирает?
— Наиболее квалифицированного политика.
— Значит ли это, что политики, это – квалифицированные люди из народа?
— Да, почти. И если они тебе в дальнейшем не понравятся и не оправдают надежд, ты можешь за них не голосовать и не избирать больше. Это право народа.
— То есть власть в руках у народа?
— Да. В смысле, нет, конечно, каждый второй прохожий не может управлять напрямую, это было бы безумием.
— В смысле, народ не может управлять государством, потому что это было бы безумием? Разве здесь нет противоречия?
— Да, конечно, ты прав, но для этого и существуют партии.
— Партии.
— Да, партии. И ты выбираешь их, ознакомившись с их предвыборными манифестами.
— Значит предвыборные манифесты, это нечто очень важное. Доверяешь ли ты этим партиям с их предвыборными манифестами?
— Ну, должны, разумеется, но не особо. Знаешь ли, почти никто не доверяет политикам.
— Хорошо. В какой момент истории Демократия взяла начало?
— Вроде с Римлянами. Или нет, с Древними Греками. Да, точно, в Афинах.
— Но наша форма правления не пришла из Греции…

Власть может быть представлена в виде пирамиды, где на её вершине будут те, кто издает законы и управляет, а в самом низу те, кто подчиняется этим законам и правлению. Именно так государства управлялись примерно 250 лет назад.  На троне сидел король, трон, как известно, был наследственным и править могли только наследники короля. Остальной народ был внизу пирамиды.

Во Франции, чтобы скрыть факт того, что вся власть принадлежит человеку на вершине пирамиды, короли время от времени консультировались с собранием людей, организованным их тех, кто был внизу. Но выбирали исключительно из высших слоев. Из дворян, духовенства и среди прочих занимающих престижное положение в обществе: всякие коммерсанты, юристы, одним словом – буржуазия. И появилась книга, которая будоражила умы буржуев. Называлась она «Об Общественном Договоре» и в ней автор — Жан Жак Руссо, писал, что каждый гражданин должен принимать участие в составлении свода законов, иначе эти законы не будут являться полноценными и охватывающими нужды каждого. «Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно, сам недействителен». То есть, по сути, то, что издавал король, не должно считаться полноценным сводом законов.

Как буржуи решили эту проблему? Они свергли короля и убрали эту «должность». Но кто теперь будет издавать законы? Руссо пишет, что для того, чтобы закон был полноценным законом, охватывающим нужды всех граждан, каждый должен принимать участие в его составлении. И здесь имеется в виду буквально – каждый. Но есть несколько способов, как это организовать так, чтобы действительно каждый мог принять в этом участие. Один из них – выбрать представителей (по сути — депутатов) от каждого слоя населения, которые не будут издавать законы, а будут обсуждать эти законы и предлагать их всем остальным для подтверждения или отклонения. И если большинство одобрит, то обсуждаемый пункт станет законом. Так появились первые Республики. К примеру, Франция или США. Они выбрали этот способ и стали называться «Республика с Представительной Властью».

Но кто мог выбирать своих представителей? Условились, что избирателями могут быть свободные граждане, мужского пола, старше 25 лет и… экономически независимые. То есть — не каждый. Фактически часть населения отсеивалась и оставались… верно — та самая буржуазия. В результате получилось, что те самые представители населения и те, кто должен был их избирать, принадлежали к одной и той же прослойке. То есть, возвращаясь к озвученному выше диалогу, право избирать получил не сам народ. Это право заслужила группа людей, в частности – элита.

Но вернемся чуть назад. До Французской Революции, как и было отмечено выше, король уже выбирал из высших слоев общества представителей для обсуждения всяких законов. То есть, король тоже не обсуждал это с каждым гражданином. Он обсуждал с представителями. Помните, кем они были? Верно! Дворяне, юристы, коммерсанты… — старая, добрая буржуазия. Фактически, буржуазия не получила право голоса. Она просто использовала метод, который использовали некоторые короли. То есть, группа людей организовала революцию и свергла короля только для того, чтобы самим быть у власти?

Алексис де Токвиль, автор книги «Демократия в Америке», пишет: «Я не боюсь избирательного права: люди будут голосовать за то, что им скажут». Почему? Потому, что «если придется выбирать между несколькими вариантами, то самый богатый сделает выгодный себе вариант настолько заметным, что он станет чуть ли единственным».

Тем временем, люди начали уже возмущаться и требовать, чтобы каждый имел право голоса. И чем дальше, тем больше и больше людей получали право голоса, медленно приближаясь к всеобщему избирательному праву. Последними это право получили женщины. Рабы получили гораздо раньше.

Но люди были так увлечены борьбой за право голоса, что они забыли очень важную деталь. Помните Руссо? Так вот он предупреждал людей об их представителях (депутатах). «Всякий закон, если народ не утвердил его непосредственно, сам недействителен». Если вместо того, чтобы принимать участие в составлении и принятии законов, люди будут выбирать своих представителей, то им нужен механизм, который позволит их голосам быть услышанными. К примеру, иметь возможность отказаться от закона, который им не нравится. Если нет такого механизма, то у народа нет власти, а значит, они выбирают не своих представителей, а своих начальников.

Руссо говорил это сотни раз. Так что возвращаясь к диалогу – нет, власть сегодня не принадлежит народу. Она принадлежит его представителям.

Каким будет результат, если нет механизма, чтобы голос народа был услышан? Таким, где представители будут делать только то, что выгодно им. Не имеет значения, насколько вы доверяете политикам: избирательное право подразумевает абсолютное доверие. Но не будем увлекаться. Вернёмся назад, когда только часть народа (буржуи) имела право голоса. В этом случае они знали депутатов лично, во всяком случае более-менее, так как принадлежали одной прослойке. Но чем больше людей получали право голоса, тем менее вероятным было то, что они знали своего представителя, а тем более лично. И вот тут стали появляться всякие партии, в которых люди классифицировались по идеологиям. И в этих партиях идея стояла выше человека. Тогда, наряду с партиями, появились предвыборные манифесты, по сути – букет обещаний, которые обязалась выполнить партия. Однако, помните, как работает система. Даже если вам обещают жильё, нет механизма, чтобы ваш голос был услышан. Единственное, что вам остается – переизбрать депутата и заменить его следующим. Но это лично для вас не является гарантом чего-либо.

Итак, возвратимся к диалогу и попытаемся снова ответить на вопрос: насколько важен предвыборный манифест? Ответ: нисколько. Абсолютно не важен. Это просто список обещаний, выполнение которых никто не гарантирует. Предвыборный манифест – бесполезный документ.

Поговорим о том, как работает Партия. По сути, это всего лишь еще одна, но чуть более меньшая пирамида власти. Если ты хочешь стать депутатом, ты должен взбираться вверх по ступенькам этой пирамиды. Как это делается? Не всегда так, как ожидается. Поначалу, ты просто со всеми соглашаешься. Каждый просящий и требующий получает от тебя только утвердительный или одобрительный ответ. Затем, ты объединяешься в коалицию и заключаешь всякие соглашения, которые позже можно с легкостью предать. И уже после того, как ты добился чего-то — веди себя таким образом, чтобы заполучить преимущество и добиваться успеха разбрасываясь во все стороны обещаниями. Обещай, что будешь помнить все обещания, когда доберешься до самого верха. А кто обычно идет до самого верха? Как правило, не очень далёкие люди. Люди, которые со всеми подряд соглашались, не имея привычки отстаивать свою позицию, после чего с легкостью заключали всевозможные соглашения и с такой же легкостью их предавали, а затем просто давали пустые обещания, которые даже не планировали осуществлять. Партия, это — механизм отбора посредственных людей.

Теперь представим, что до самого верха добрались трое. И выбрать надо кого-то из них троих. Это будет лучший из них, кто умеет управлять? Нет. Лучшим в управлении был первый, но он сильно нервничал на дебатах и терял контроль, такого выбирать нельзя. Второй хорош, но он слишком стар, а дорогу надо давать молодым. Поэтому выбираем третьего. Но не потому, что он был лучшим в управлении, а потому, что он лучший вариант среди троих.

Так что отвечая на вопрос о квалификации политиков, мы должны быть честными. Нет. Они не самые квалифицированные. Более того, оказывается, это даже не обязательное условие, чтобы оказаться на вершине этой пирамиды. На этой вершине, как мы выяснили, оказываются совсем другие люди.

Теперь посмотрим, что происходит на самой вершине первой пирамиды, где собраны вместе представители (депутаты) с верхушек маленьких пирамид. Посмотрите на залы заседаний в парламентах. Они сделаны так, чтобы было удобно вести обсуждения. В чем суть этих обсуждений? Если у тебя отличное от других мнение, то цель заключается в том, чтобы убедить остальных в своей правоте, но одновременно надо быть открытым для того, чтобы не предвзято оценивать мнения других и быть способным приходить к согласию на взаимовыгодных условиях. Но с появлением партий и при наличие разного количества мест в парламенте для разных партий, парламент стал обычным инструментом власти. Чем больше мест в парламенте, тем легче продвинуть и навязать своё мнение и свою идею.

Сегодня партии потеряли большую часть своей составляющей части. Всё больше людей в обществе не хотят и не принадлежат ни к одной партии, не поддерживают их идей, и лишь малая часть, кто состоят в каких-либо партиях. И руководства партий быстро сообразили, что обращение к этому беспартийному большинству является ключевым, для чего и стали проводить всякие исследования, чтобы изменить свою политику в некоторых аспектах с целью привлечь избирателей, даже если прибегая к сфабрикованным кандидатам. Но они должны не только привлекать сторонников-избирателей (по сути – избирательные голоса), но еще и должны остерегать вас присоединяться к другим партиям. Каким образом? Идеологией своего превосходства и созданием образа врага в лице членов другой партии. В худшем случае, человека поставят перед выбором, либо ты за нас, либо против нас и у него не останется выбора, как только присоединиться к одним из этих противостоящих друг другу радикальных организаций. В своих кругах они называют это – поляризация. Они разделяют общество на разнополярные идеологии.

«Мы живем при демократии». Теперь, обратите пристальное внимание на следующее. Что если я скажу вам, что мы называем «демократией» нечто совершенно иное? Если вы внимательно читали, то должны были заметить, что с момента завершения диалога в самом начале, я ни разу не упомянул термин «демократия», кроме как в названии книги Алексиса де Токвиля. И в этом не было надобности, так как наше правительство, да и большинство других, с самого начала появления термина «демократия» не применяли его в своих государствах. Они назывались, если помните — «Республика с Представительной Властью».

Вы могли бы предположить, что, возможно, термин «демократия» не использовался в те времена так популярно, как сегодня, или, возможно, и вовсе отсутствовал. Давайте проверим.

Джон Адамс, Президент Соединенных Штатов Америки. Второй по счету. Один из отцов-основателей этой страны. В своем эссе «О человеческой жажде власти» в 1763 году писал: «Демократия скоро переродится в анархию», «запомните, демократия ни при каких обстоятельствах не будет длится долго».

Джеймс Мэдиссон, четвертый Президент США. Еще один отец-основатель. «Демократические государства были признаны несовместимыми с личной безопасностью или правами собственности»

Так что этот термин существовал и применялся. В США, в одном из самых первых государств с Представительной Властью этот термин обсуждался отцами-основателями. Демократия была отмечена как нечто негативное и противоречащее тому, что они создают. Можете сами проверить. Откройте «Конституцию Соединённых Штатов Америки» и попробуйте найти там хоть одно упоминание термина «демократия». Или откройте «Конституцию Французской Революции 1791 года» — одну из самых первых конституций для этой формы правления и попробуйте найти упоминание о демократии там. Не найдете. Потому что основатели этих стран не применяли этот термин и не собирались устанавливать демократию, как форму правления. И снова вернемся к нашему диалогу и скажем честно: нет, мы не живем при демократии, мы живем при Представительной Власти.

Если мы примем, как советуют отцы-основатели США, что «Представительная Власть» это противоположность «Демократии», значение которого мы, кстати, пока еще не определили, то какие будут последствия, если и то и другое назвать одинаково – «демократией»? А получается вот что: мы теперь не можем задать себе вопрос «что же такое демократия?» Должно быть это то же самое, что и «Представительная Власть» раз уж называется так же.

Теперь вспомним «1984» Джорджа Оруэлла, где правительство изъяло из употребления некоторые слова, чтобы контролировать массы. Как вы назовете ситуацию, когда идёт война, а слово «война» изъято из употребления? Вы не можете называть «войну» тем же словом, которое используете, чтобы называть мирное время. Чтобы понять, что же такое «демократия», нам необходимо отрицать то, что «Представительная Власть» и «Демократия» это – одно и то же. И если при отсутствии слова «война» для обозначения этого понятия мы бы использовали «не мир», то следовательно, противоположностью понятия «демократия» при отсутствии должного слова, мы должны использовать «не демократия». Тем более, если отцы-основатели революционных идей, свергнувших королей, именно так и считали, что то, что они строят – не демократия.

Попробуем еще раз. Возможно, это не будет выглядеть особо жёстко. «Мы не живем при демократии». Хотя, нет. Звучит немного жестковато. Но даже если так, это единственный возможный вариант, при котором мы можем задать себе вопрос: «Что же такое – демократия?»

Афины. Этот город занимает свое место на карте последние 5 тысяч лет, если не больше, принимая во внимание свидетельства Платона. Но речь не об этом. Будем пользоваться более достоверными данными. 500 лет до нашей эры это был город-государство с населением в 300 тысяч человек — мегаполис по тем временам. Это был весьма любопытный период, потому что именно тогда родилась нынешняя форма правления большинства государств. Так же, как и при французской революции, они устали от правления императора и передачи власти по наследству, будучи уверенными, что государство должно управляться гражданами. И, как уже было отмечено, это мало чем отличалось от той формы правления, которую мы имеем сегодня. Они выбрали себе представителей при открытом голосовании всех жителей, без какого-либо отсеивания тех, кто не имеет права голоса. Ну, разве что только женщины не могли принимать участия в подобных мероприятиях. Но это разговор другой темы.

А сейчас будьте внимательны. Именно здесь и начинаются отличия.

Афиняне понимали, что избирательное право подразумевало доверие к представителям, что могло привести к тому что представители скажут «вы мне доверились, теперь дайте работать». Что сделали афиняне? Вместо того, чтобы доверять, они решили не доверять представителям, тем самым они перевернули всю систему – перевернули пирамиду власти верх тормашками. Теперь, любое решение, которое представители хотели бы принять, например, протолкнуть какой-то закон, они должны были обсудить это с гражданами на собрании — ассамблее, открытом для каждого желающего. Даже нищий и безработный мог принимать участие на этом собрании.

Аристотель, который и был критиком демократии, рассматривал демократию как качественно худшую форму государственного строя по сравнению с тремя идеальными, «правильными» (полития, аристократия, монархия), но как лучшую, то есть более приближенную к справедливости, более умеренную из реально существующих отклонений от идеальных государственных типов (демократия – отклонение от политии, олигархия – от аристократии, тирания – от царской власти). Аристотель, утверждая, что демократия, это власть бедных над богатыми, не был огулен в своей критике демократии. Он находит серьезные доводы в ее пользу, особенно по сравнению с другими извращенными формами государственного устройства. Демократии более стабильны и долговечны по сравнению с олигархиями благодаря наличию в них среднего класса, особенно в крупных полисах: «…Крупные государства по той же самой причине – именно потому, что в них многочисленны средние граждане, – менее подвержены распрям; в небольших же государствах население легко разделяется на две стороны, между которыми не остается места для средних, и почти все становятся там либо бедняками, либо богачами. Демократии, в свою очередь, пользуются большей в сравнении с олигархиями безопасностью; существование их более долговечно благодаря наличию в них средних граждан… Но когда за отсутствием средних граждан неимущие подавляют своей многочисленностью, государство оказывается в злополучном состоянии и быстро идет к гибели». Но крайняя демократия нестабильна, «если только она не скреплена законами и нравами граждан». И снова мы пришли к тому, о чем писал Руссо.

Вернемся к становлению демократии в Греции. Хотя афиняне и перевернули пирамиду верх ногами, не забывайте – власть распределяется сверху вниз. А значит власть теперь в том самом народном собрании, а не у представителей, которые по сути потеряли свою значимость, так как каждый мог быть участником собрания и представлять самого себя, тем самым превратив представителей в обычных служащих на благо народа. Само это слово «служащий», означает, что они должны служить народу. И вот в этом случае мы можем сказать, что власть принадлежит народу.

Кроме того, эти афиняне, похоже, были гениями. Они говорили: «Вся эта система с представителями не выглядит, как демократия, потому что если ты выбрал кого-то представлять тебя, он может делать нечто, не советуясь с тобой». И они спросили себя, как мы можем уберечь себя от того, чтобы служащий народу не говорил: «Вы выбрали меня. Значит вы доверяете мне. И теперь я могу решать сам»? Ответ был прост. Они отказались выбирать представителей и решили, что «слугой народа» может быть каждый и выбирать его надо простым жребием.

И это было гениальным решением. Если ты желал быть слугой народа, ты выставлял свою кандидатуру и позиция разыгрывалась одинаково для всех кандидатов простым жребием. Что в этом хорошего? То, что люди избранные таким путем не могут сказать: «Вы меня сами выбрали. Теперь я уполномочен сам принимать решения». Никто их не выбирал. Никто не говорил им «теперь ты можешь решать». Таким образом, ты оказывался внизу перевернутой пирамиды и твоя работа заключалась в том, чтобы предлагать законы на благо тех, кто наверху этой пирамиды, а уже от них зависело, примут они эти законы или нет. При этом, стоит учесть и другой важный пункт: каждый из присутствующих на собрании, кем бы он ни был, может предложить свой закон, который он считает целесообразным. Помните, мы только перевернули пирамиду, но принцип распределения власти сверху вниз остался прежним. Так как избрание представителей подразумевает доверие к ним, афиняне решили использовать иной принцип – недоверие. И это снова возвращает нас к нашему вымышленному диалогу и разговору о доверии к политикам.

Следующим размышлением афинян был способ избавится от посредственных людей в числе кандидатов на временный пост депутата. Решили они его быстро. Чтобы подать заявку на участие в жеребьевке, человек должен был пройти некий отбор. К примеру, если у человека есть неоплаченный штраф, неоднократная судимость или не может ответить на простые вопросы о законах, то его исключали из кандидатов и назначали следующего желающего. Таким образом, избранные были в меру квалифицированными.

Посмотрим на еще одну проблему, которую афинянам удалось решить. Речь идет о предвыборных манифестах. Их попросту не существовало. Не было необходимости что-либо обещать, потому что твои обещания никак не влияли на то, чтобы быть избранным. Так что, возвращаясь к нашему диалогу, важность предвыборного манифеста не имеет значения, потому что в ней попросту нет надобности. А если тебя избрали, и ты сделал нечто, что противоречило мнению большинства народного собрания, то тебя попросту могли убить. Эти парни в Афинах подобных выходок не принимали.

Сейчас вы, скорее всего, думаете, как то не выгодно в этом случае быть политиком. Ты ничего не можешь обещать, ничего не можешь сделать, не получив одобрение народа, да и зарплата не особо высокая. Тем не менее, по оценкам, каждый гражданин хотя бы раз в жизни становился тем самым представителем — слугой народа. Так почему люди выдвигали свои кандидатуры на этот, вроде бы, неприглядный пост? Потому что вся эта система работает только в том случае, если ты принимаешь в ней участие, в отличие от нашей системы, которая работает только в том случае, если мы передадим власть через выборы своим представителям. По крайней мере в идеале, если исключить эту пародию на демократию в виде нескольких сроков к ряду одного президента или той же монархии, которую сегодня даже не стараются скрывать, оборачивая в фантик демократии.

Вот то, что в Афинах называлось демократией. Граждане имеют власть через народное собрание. Не кучка людей у власти, именуемых народными депутатами, или, того хуже, министрами, или даже «королем», а сам народ. Теперь, отвечая на вопрос в диалоге о том, было бы безумием отдать власть народу, мы можем сказать – нет, и взглянуть на историю.

Афины были самым крупным из городов своего времени. Во времена её пика были написаны невероятные труды таких гениев как Платон, Аристотель, Сократ. Были выиграны множество войн. Когда вы смотрите фильмы о Древней Греции, когда посещаете эту страну в качестве туриста и делитесь потом фотографиями на фоне достопримечательностей в различных социальных сетях, когда изучаете биографию и труды людей, живущих в этом городе в ту эпоху, подумайте об этом: законы в этом городе-государстве принимались самыми обычными гражданами на протяжении 200 лет. Вам может показаться, что это не так много. Но это примерно столько же, сколько существуют первые государства с формой правления, как у нас. Они появились примерно 250 лет назад с французской революцией. То есть, если дать власть народу, то это — не безумие, это работает. И это работало на протяжении 200 лет.

Какие еще проблемы решает подобная система? Помните поляризацию, когда партиям было необходимо перетянуть вас на свою сторону и навязать вам ненависть и страх по отношению к прочим партиям? Всё, что исходит от прочих партий, кроме вашей – плохо. Такой была установка в этих партиях. В Афинах не было никаких партий, народ был един. Поэтому одни и были более склонны принимать и соглашаться с мнениями других. В результате, целью дебатов и обсуждений было не выиграть спор или навязать свое мнение, а найти лучшее решение взаимными усилиями.

Многие думают, что политика людей не особо интересует и поэтому не нужно давать им много власти, чтобы они сами решали. Но всё совсем наоборот. Политика людей не интересует именно потому, что у них нет необходимой власти влиять на положение дел в политике. Если у людей будет достаточно власти, чтобы они приводили к переменам в лучшую сторону, то они будут заинтересованы в политике.

Чего достигли афиняне с подобной формой правления? В первую очередь – политического равенства. В Афинах не было разнородности среди граждан в этом плане: избирателей, партий, принимающих решение депутатов и так далее. Всего этого не было. Были граждане страны и решения они принимали совместно. Власть была у граждан. Не было отдельных людей, в чьих руках была сосредоточена власть. При этом те самые представители были, но они были на службе у народа. Современные представители народа – депутаты, создают пропасть между людьми: теми, кто передал власть и теми, кто принял власть, и не предоставляют гражданам никаких средств для контроля над власть имущими.

И вот теперь вовсе несложно заметить, почему основатели Представительной Власти – современной формы правления почти всех государств, говорили, что Демократия, это полная противоположность этой системы. Потому что при демократии Пирамида Власти перевернута. Наверху уже не политики, а народ. А власть распространяется сверху вниз. «Власть политиков» против «власти народа».  «Доверие» против «недоверия». «Несбыточные обещания» против «отсутствия необходимости в обещаниях». «Посредственные люди» против «квалифицированных людей».

Мы не живем при демократии. Это очевидно. Но почему мы продолжаем говорить, что живем при демократии? Потому что, возвращаясь к Оруэллу, только зная, что такое «война», мы можем сказать «мы хотим мира». Если мы Государство с Представительной Властью, то хотим ли мы Демократии?

И последний вопрос, на который пока здесь ответ не прозвучал. Кто нами манипулирует и как всё-таки получилось так, что мы стали называть нынешнюю систему демократией? Пусть каждый решит это для себя.

Если вернутся к диалогу и вновь почитать ответы на вопросы, то в них вы увидите те самые идеи, которые принадлежат форме правления, которая называется Представительная Власть. Многие из них даже не напоминают государство, которые было в Греции 2,500 лет назад. Мы просто позаимствовали название, но не саму систему. Что если мы осмелимся позаимствовать и остальное? Что если заменить «Выборы» — «Жребием», «Передачу власти» — «Получением власти», «Обещания» — «Обязательствами», «Доверие властям» — «Недоверием к властям», «Навязывание идей» — «Поиском решений», «Борьбу за власть» — «Народным собранием», «Поляризацию» — «Плюрализмом», «Представительную Власть» — «Демократией»? Что если?